(24.02.1899-22.01.1985) — знаменитый советский летчик, Герой Советского Союза (№ 8, 1934), кавалер ордена Почетного легиона, генерал-полковник авиации (1944), профессор (1937). Участник Гражданской войны. С 1931 г. был шеф-пилотом ЦАГИ, затем ОКБ А. Н. Туполева.
В 1940-1941 гг. — начальник ЛИИ. Во время Великой Отечественной войны был командиром авиадивизии, командующим ВВС фронта, командующим Воздушными армиями.
С 1944 г. — начальник Главного управления боевой подготовки фронтовой авиации, в 1946-1949 — зам. командующего Дальней авиацией, затем (до 1955 г.) на руководящей работе в МАП. Совершил перелеты: по замкнутому протяженному маршруту (совместно с А. И. Филиным, 1934), Москва-Северный полюс-Сан-Джасинто в США (совместно с С. А. Данилиным и А. Б. Юмашевым, 1937) и др. Громов — один из первых советских летчиков, получивших награду FAI — медаль А. де Лаво (1937). Автор книги «Через всю жизнь». Его имя присвоено Летно-исследовательскому институту.
Громов, Михаил Михайлович Род. 1899, ум. 1985. Советский летчик.
Установил в 1934 г. мировой рекорд дальности полета (св. 12 тыс. км), вместе с А. Юмашевым и С. Данилиным совершил в 1937 г. беспосадочный перелет Москва — Северный полюс — США. Герой Советского Союза (1934), с 1944 г. генерал-полковник авиации.
Громов, Михаил Михайлович (24.2.1899-22.1.1985). Летчик-испытатель.
Родился 24 февраля 1899 в городе Тверь. Русский.
Детство и юность провел в Калуге, Ржеве, поселке Лосиноостровский (ныне — в черте Москвы).
В 1916-1917 учился в МВТУ, в 1917 окончил авиационные теоретические курсы при МВТУ. В армии с 1917. В 1918 окончил Московскую летную школу, оставлен в ней летчиком-инструктором.
В 1924-1930 — на летно-испытательной работе в НИИ ВВС, в 1930-1941 — в ЦАГИ. Провел испытания многих известных самолетов.
Выполнил ряд дальних перелетов по Европе, в Китай и Японию. 10-12 сентября 1934 на самолете АНТ-25 (второй пилот — А. И. Филин, штурман — И. Т. Спирин) совершил рекордный по дальности и продолжительности перелет по замкнутому маршруту — 12411 км за 75 часов. Звание Героя Советского Союза Михаилу Михайловичу Громову присвоено 28 сентября 1934 года за выполнение перелета и проявленные при этом мужество и героизм.
В 1937 на АНТ-25 совершил беспосадочный перелет Москва-Северный полюс-Сан-Джасинто (США), установив 2 мировых авиационных рекорда дальности полета.
С марта по август 1941 — начальник Летно-исследовательского института.
Участник Великой Отечественной войны: в декабре 1941 — феврале 1942 — командир 31-й смешанной авиадивизии (Калининский фронт); командующий ВВС Калининского фронта (февраль-май 1942); командующий 3-й (май 1942 — май 1943) и 1-й воздушными армиями (май 1943 — июнь 1944). В 1944-1946 — начальник Главного Управления боевой подготовки фронтовой авиации ВВС. После войны в 1946-1949 — заместитель командующего Дальней авиацией.
В 1949-1955 — начальник Управления летной службы МАП. С 1955 генерал-полковник авиации Громов — в запасе.
В 1959-1961 — председатель Федерации тяжелой атлетики СССР. Жил в Москве.
Умер 22 января 1985. Похоронен в Москве, на Новодевичьем кладбище.
Заслуженный летчик СССР (1925), заслуженный мастер спорта СССР (1969), профессор (1937). Награжден 4 орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, 4 орденами Красного Знамени, орденом Суворова 2-й степени, орденом Отечественной войны 1-й степени, 3 орденами Красной Звезды, медалями, иностранными наградами.
Удостоен медали де Лаво (ФАИ) (1937). Его именем названа улица в Москве, площадь в городе Жуковский Московской области.

Жена Михаила Громова Нина Георгиевна - человек не менее целеустремленный и отважный, чем ее муж, прославленный летчик, генерал-полковник авиации, профессор, Герой Советского Союза. Их общим увлечением были лошади, которых Нина Георгиевна обожала еще со школы. В начале войны она выезжала на рытье окопов неподалеку от Брянска и несколько раз просилась на фронт, но попала в институт иностранных языков Красной Армии, принадлежавший системе Главного разведывательного управления, на факультет военных переводчиков. Нина занималась конкуром в конюшне общества «Пищевик» на Ленинградском проспекте в Москве, приезжал сюда тренироваться и Громов.

На фото - Нина Георгиевна Громова

Михаил Михайлович несколько раз подвозил ее в летний лагерь на Сходне, и во время разговоров выяснилось, что у них много общих интересов и увлечений. У Громова за плечами уже было три брака, и он был старше Нины на двадцать три года, но такая разница в возрасте не стала препятствием началу их романа. Они познакомились во время Великой Отечественной войны, когда Громов был заместителем командующего дальней авиацией, и прожили вместе до самой смерти Михаила Михайловича в 1985 году.

После войны Нине Георгиевне досталась чистокровная английская лошадь Дидо, которая стала ее настоящим другом и партнером, помогла добиться высоких успехов в спорте и стать мировой рекордсменкой в скачках «стипль-чез». После того, как в 1953 году Нина Громова стала чемпионкой СССР, она решила всю жизнь связать выездкой. До восьмидесяти лет Нина Георгиевна активно занималась тренерской работой, была членом экспертного совета команды horsetimes.

Тренировки, выступления на соревнованиях не мешали Нине Георгиевне оставаться заботливой женой и матерью. Именно поддержка жены Михаила Громова, дочери Софьи помогли ему справиться с депрессией, когда в самом расцвете сил он оказался совершенно забытым всеми, несмотря на все свои заслуги. Любовь семьи, привязанность к лошадям и собакам, увлечение искусством позволили ему не упасть духом.

До войны испытал почти все типы самолетов. Мировую славу лётчику принесли авиационные рекорды. Михаил Громов совершил несколько перелётов, уникальных для своего времени. С 10 по12 сентября 1934 года на самолёте АНТ-25 он без посадки пролетел по замкнутому маршруту 12 с половиной тысяч километров за 75 ч. В годы войны командовал дивизией, воздушными армиями

Биография

Родился 24 февраля 1899 г. в Твери, имел в своём социальном происхождении как дворянские (по линии отца), так и крестьянские корни. Детство и юность провёл в Калуге, Ржеве, военном городке под Москвой. Как человек чрезвычайно одарённый, он рано проявил разнообразные способности, в том числе в музыке и рисовании. После гимназии он поступил на медицинский факультет Московского университета, но в результате выбрал профессию летчика-испытателя.

Кем был

После окончания в 1918 г. Московскую лётную школу, оставлен в ней лётчиком-инструктором. В 1924-1930 гг. – на лётно-испытательной работе в НИИ ВВС, затем 11 лет работа в ЦАГИ, с марта по август 1941 г. – начальник Лётно-исследовательского института. Провёл испытания многих известных самолётов и выполнил ряд дальних перелётов по Европе, в Китай и Японию. Активно занимался спортом (бегом и гимнастикой), будучи среди первых спортсменов-тяжелоатлетов в Красной Армии, пропагандировал спорт, а в 1923 г. стал чемпионом СССР по тяжёлой атлетике (в тяжёлом весе). К началу Великой Отечественной – комбриг. В послевоенное время (1946-1949) – заместитель командующего Дальней авиацией, затем 6 лет был начальником Управления лётной службы МАП СССР. C 1955 г. генерал-полковник авиации Громов - в запасе.

Чем знаменит

10-12 сентября 1934 г. на самолёте АНТ-25 (вместе с А.И. Филиным и И.Т. Спириным) совершил рекордный по дальности и продолжительности перелёт по замкнутому маршруту, преодолев 12 411 км за 75 ч. За мужество и героизм, проявленные при выполнении этого перелёта, лётчику-испытателю Громову присвоено звание Героя Советского Союза (медаль № 8), а члены экипажа награждены орденами Ленина. В 1937 г. на АНТ-25 (с А.Б. Юмашевым и С.А. Данилиным) совершил беспосадочный перелёт Москва - Северный полюс - Сан-Джасинто (Калифорния, США), установив два мировых авиационных рекорда дальности полёта. За этот перелёт Международная авиационная федерация (ФАИ) наградила пилотов и штурмана медалью Анри де Лаво за лучшее достижение 1937 г.

Места сражений

В годы войны командовал авиадивизией, ВВС Калининского фронта, преобразованных в 3-ю воздушную армию, затем 1-й воздушной армией. С лета 1944 г. – начальник Главного Управления боевой подготовки фронтовой авиации ВВС КА.

Случаи проявления наивысшей степени героизма

Перелет в июле 1937 г. из Москвы через Северный полюс в Америку длился почти трое суток. Громов внес огромный вклад в популяризацию нашей авиации в США и во всем мире.

Обстоятельства смерти

Государственные награды

Герой Советского Союза был награжден орденами Ленина (четырежды), Отечественной войны 1 степени, Красного Знамени (четырежды), Суворова 2 степени, Октябрьской Революции. Он кавалер французского ордена Почетного легиона. В честь Михаила Громова названы улицы в Москве, Севастополе, Днепропетровске и других городах. Имя прославленного лётчика носит Лётно-исследовательский институт в г. Жуковском. Именем Громова назван сверхзвуковой стратегический бомбардировщик-ракетоносец ВВС России Ту-160 и пассажирский самолёт Ил-96-300 российской авиакомпании «Аэрофлот».

Дата рождения:
Место рождения:
Дата смерти:
Место смерти:
Гражданство:
Род войск:
Годы службы:
	Генерал-полковник ВВС СССР
Сражения / войны:	Великая Отечественная война

Учеба и карьера

Достижения

Великая Отечественная война

После войны

Интересные факты

Сочинения

(24 февраля 1899 - 22 января 1985) - советский лётчик и военачальник, Герой Советского Союза, профессор, генерал-полковник авиации.

Биография

Михаил Михайлович Громов родился 24 февраля 1899 в Твери. Детство и юность провёл в Калуге, Ржеве, посёлке Лосиноостровский (мыза Раево, ныне - в черте Москвы).

Согласно своей автобиографии, публикация которой в начале 70-х гг. XX века была чрезвычайно затруднена по причине цензуры (автор назвал этот процесс «хождением по мукам»), Михаил Громов имел в своём социальном происхождении как дворянские, так и крестьянские корни. Отец, Михаил Константинович Громов - происходил из семьи дворянской интеллигенции. Как человек чрезвычайно одарённый, он рано проявил разнообразные способности, в том числе в музыке и рисовании. После гимназии он поступил на медицинский факультет Московского университета и далее служил военным врачом.

Мать, Любовь Игнатьевна Андреева, происходила из малограмотной крестьянской семьи, когда подросла, то убежала из дому в Петербург, чтобы получить образование. Там она окончила акушерские курсы, вернулась в Тверь и повстречалась с Михаилом Константиновичем Громовым. Вскоре они тайно обвенчались. Брак их был «неравным» и родные отца М.Громова, узнав о нём, вынуждены были этот брак отвергнуть.

Учеба и карьера

• В 1916-1917 учился в МВТУ
• В 1917 окончил авиационные теоретические курсы при МВТУ
• С 1917 в армии
• В 1918 окончил Московскую лётную школу, оставлен в ней лётчиком-инструктором
• В 1924-1930 - на лётно-испытательной работе в НИИ ВВС
• 22 февраля 1938 - комбриг
• В 1930-1941 - в ЦАГИ
• С марта по август 1941 - начальник Лётно-исследовательского института.

Достижения

Провёл испытания многих известных самолётов. Выполнил ряд дальних перелётов по Европе, в Китай и Японию.

10-12 сентября 1934 года на самолёте АНТ-25 (второй пилот - А. И. Филин, штурман - И. Т. Спирин) совершил рекордный по дальности и продолжительности перелёт по замкнутому маршруту - 12411 км за 75 часов.

За мужество и героизм, проявленные при выполнении этого перелёта, лётчику-испытателю Громову Михаилу Михайловичу 28 сентября 1934 года присвоено звание Героя Советского Союза, а Филин А. И. и Спирин И. Т. награждены орденами Ленина.

В 1937 на АНТ-25 (второй пилот - А. Б. Юмашев, штурман - С. А. Данилин) совершил беспосадочный перелёт Москва - Северный полюс - Сан-Джасинто (США), установив 2 мировых авиационных рекорда дальности полёта. За этот перелёт Громов М. М. был награждён орденом Ленина, а Юмашеву А.Б и Данилину С. А. присвоены звания Героев Советского Союза. Международная авиационная федерация (ФАИ) наградила пилотов и штурмана медалью Анри де Лаво за лучшее достижение 1937 года.

Великая Отечественная война

• декабрь 1941 - февраль 1942 - командир 31-й смешанной авиадивизии (Калининский фронт)
• февраль - май 1942 - командующий ВВС Калининского фронта
• 3 мая 1942 - генерал-майор авиации
• май 1942 - май 1943 - командующий 3-й воздушной армией
• 30 апреля 1943 - генерал-лейтенант авиации
• май 1943 - июнь 1944 - командующий 1-й воздушной армией
• 19 августа 1944 - генерал-полковник авиации
• 1944-1946 - начальник Главного Управления боевой подготовки фронтовой авиации ВВС.

После войны

• 1946-1949 - заместитель командующего Дальней авиацией
• 1949-1955 - начальник Управления лётной службы МАП
• C 1955 года генерал-полковник авиации Громов - в запасе.
• 1959-1961 - председатель Федерации тяжёлой атлетики СССР

Депутат Верховного Совета СССР 1-го созыва (в 1937-1946 годах).

Звания

• Заслуженный лётчик СССР (1925)
• Герой Советского Союза (1934)
• Профессор (1937)
• Заслуженный мастер спорта СССР (1969)

Награды

• медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза № 8
• 4 ордена Ленина
• орден Октябрьской Революции
• 4 ордена Красного Знамени
• орден Суворова 2-й степени
• орден Отечественной войны 1-й степени
• 3 ордена Красной Звезды
• медаль де Лаво (ФАИ)
• советские медали и иностранные награды

Память

Именем М. М. Громова названы улицы в Твери, Москве (Улица Громова), Севастополе, Екатеринбурге, Витебске, Днепропетровске, Челябинске, площадь в г. Жуковском Московской области, самолёт Ту-160 (разбился в 2003 году), самолет Ил-96-300 авиакомпании «Аэрофлот - Российские Авиалинии». Имя прославленного лётчика носит Лётно-исследовательский институт.

Пионерская дружина школы № 64 г. Свердловска носила имя М. М. Громова. А также средняя общеобразовательная школа № 227 города Киева носит имя М. М. Громова

Имя Громова упоминается в песне «Боевая Сталинская»

Сочинения

• Через всю жизнь - М.: Молодая гвардия, 1986
• О лётной профессии - М., 1993
• На земле и в небе. - г. Жуковский. «Печатный двор», 1999

Вследствие большого напряжения этих лет обострились проблемы со здоровьем, и Михаил Михайлович оказался в госпитале с язвенным кровотечением. Пока он находился шесть недель на излечении, у известных летчиков С.А. Леваневского, а затем у Г.Ф. Байдукова с В.П. Чкаловым созрела мысль, которую Громов вынашивал давно: совершить перелет в Америку через Северный полюс на самолете АНТ-25. После неудачной попытки Леваневского Сталин дал добро на такой перелет экипажу Чкалова, Байдукова и Белякова, но прежде предложил ему совершить дальний перелет на АНТ-25 внутри страны – по так называемому «Сталинскому маршруту». Чкалов к этому времени стал одним из лучших летчиков-испытателей страны, главным образом, самолетов-истребителей. Выходец из «простого народа», русский богатырь, он стал олицетворением успехов народной власти в новейшей области техники. Но его опыт в испытательной работе, особенно по тяжелым машинам, в частности по АНТ-25, был несоизмерим с громовским.
Естественно, что самолюбие Громова было задето. Мало того, что он был учителем Чкалова. Михаил Михайлович не раз заступался за своего ученика. Однажды, когда талантливый летчик был уволен из военной авиации за недисциплинированность, Громов вместе с А.Б. Юмашевым обратился даже к начальнику ВВС Я.И. Алкснису. Благодаря этому Чкалов получил возможность работать и достиг больших высот в качестве летчика-испытателя. Именно Алкснис, кстати сказать, принял самое активное участие в подготовке сверхдальних перелетов на самолете АНТ-25, и ему-то была хорошо известна роль Громова в испытаниях и доводке этого самолета. Уже после того, как было принято решение о перелете в США экипажа Чкалова, Сталин и руководство страны встретились с Громовым – на следующий день после его письменного обращения к вождю. Заметив очевидную несправедливость в отношении Громова, руководители страны согласились с предложением летчика: было решено, что практически одновременно с экипажем Чкалова, со сдвигом в полчаса, для параллельного перелета в Америку на втором самолете АНТ-25 стартует экипаж Громова. Главное, что было принято во внимание, — заслуги Громова в испытаниях и доводке самолета АНТ-25.
После этого Михаил Михайлович оперативно провел необходимые испытания нового экземпляра мотора. Убедившись в его высокой надежности и экономном расходе топлива, совершенно неожиданно для себя Михаил Михайлович узнал накануне старта, что мотор с его самолета снят и переставлен, по-видимому, на самолет Чкалова. Чкаловцы улетели в Америку 18 июня 1937 г., даже не попрощавшись с теми, кто должен был лететь рядом, с ними. Эта обида не проходила у Громова никогда. О том, почему был снят их мотор, Громов не раз спрашивал впоследствии у Г.Ф. Байдукова, которого уважал и как человека и, особенно, как летчика. Но ответа так и не получил. Сам же Громов и его экипаж, стартовавшие 12 июля 1937 г. (после летной проверки еще одного нового экземпляра мотора), выполнили перелет в США, превзойдя не только достижение экипажа Чкалова (8504 км по прямой за 63 часа 25 минут), но и превысив (более чем на 1000 км) два официальных мировых рекорда дальности полета. Экипаж Громова пролетел за 62 часа 17 минут 11500 км (10148 км по прямой)…
Около полувека назад были названы первые десять заслуженных летчиков-испытателей СССР. Все они в той или иной мере – ученики Громова, естественно, почитавшие его первым летчиком-испытателем страны. Но его в этом списке самых-самых не было! И.В. Сталин любил В.П. Чкалова и назвал его великим летчиком нашего времени, но был сдержан и строг с его учителем – Громовым! Г.Ф. Байдуков, биограф и друг Чкалова, сам блестящий пилот и многогранная личность, отдавая должное замечательному летчику Чкалову, открыто признавался, тем не менее, что их общим богом был Громов: «Он видел нас насквозь, — говорил Георгий Филиппович. — Но не давал никому и малейшего повода подумать об этом». Байдуков сознавал, что Чкалова и его самого, людей из простого народа, вознесли именно за то, что на их примере можно было показать, что дала Советская власть человеку из самых низов. Громов, человек, не скрывавший своего дворянского происхождения, беспартийный, всегда сторонившийся власть предержащих, во многом был противоположностью им. Более того, он мог вступить в спор с этой властью, когда вытаскивал из Колымы таких людей, как С.П. Королев… Сталин заботливо накрывал пледом у себя на даче на юге «уставшего» и прикорнувшего на скамейке после застолья рубаху-парня Чкалова. Громов же, человек совершенно другого масштаба, интеллигент, интеллектуал, никогда не был так приближен к всесильному вождю, который хоть и уважал его и ценил, но всегда был с ним только на Вы. При всей своей былинной стати подлинного, почти античного героя, при всем своем вкладе в становление авиации страны и утверждение ее славы, при всех своих заслугах в победе над фашизмом Громов оставался в тени. Более того, нередко слышал несправедливые, незаслуженные укоры…
Давней, потаенной мечтой Громова как летчика был беспосадочный кругосветный перелет. Еще в конце 30-х годов он участвовал в испытаниях самолетов Бюро особых конструкций — БОК с герметической кабиной, как и в работах по развитию в этом направлении проекта самолета на основе испытанного им АНТ-25. После войны, в 1947 году, будучи заместителем Главкома Дальней авиации, генерал-полковник Громов горячо поддержал чрезвычайно смелый и весьма тщательно проработанный проект инженера ЦАГИ Б.А. Кирштейна самолета для беспосадочного облета Земли в течение 150 часов на дальность 45 тысяч км. Эта малоизвестная история говорит не только о бесстрашии профессионала и патриотизме гражданина, о его романтической целеустремленности и могучей силе, но и…о бессилии. (Похожее его бессилие проявилось, когда на испытанном и доведенном им самолете АНТ-25 первым в Америку полетел не он.) Проект самолета Кирштейна цельнодеревянной конструкции весом в 26 тонн с одним дизельным мотором АЧ-30, с крылом размахом около 42 метров, с ламинаризированным профилем Громов сразу оценил как вполне реальный и вместе с конструктором обратился за поддержкой к И.В. Сталину. 48-летний Громов видел себя пилотом уникальной машины, дававшей возможность достигнуть — пусть ценой чрезвычайно большого риска — фантастического результата, к которому стремился всю жизнь, результата, который после тяжелейшей мировой войны прославил бы страну мирным достижением мирового масштаба.
Вне всякого сомнения, предложение инженера ЦАГИ, поддержанное М.М.Громовым, было действительно сверхсмелым для своего времени. Потому и потребовалась поддержка самого авторитетного летчика. Громов внимательно ознакомился с проектом и убедился, что он опирается на весьма точный инженерный расчет и последние достижения, по крайней мере, в трех областях. Первая – это создание весьма надежного экономичного авиационного мотора. Удельный расход топлива дизельного мотора А.Д. Чаромского АЧ-30 составлял около 160 грамм на одну лошадиную силу за час полета, что примерно в полтора раза было ниже, чем у обычных авиадвигателей тех лет. Вторая область – создание, так называемых, ламинарных профилей, отличавшихся очень малым профильным сопротивлением в диапазоне углов атаки, как раз, на крейсерских режимах полета. Третья область – оригинальная цельнодеревянная конструкция крыла. Прежде всего, потребовалось добиться исключительной точности выдерживания профиля крыла и безукоризненного качества его поверхности. Кроме того, было необходимо довести коэффициент весовой отдачи самолета (отношение взлетной массы к посадочной) до примерно 2,4 (поскольку необходимый запас топлива составлял 15000 кг).
Кирштейн предложил использовать в качестве силовых элементов крыла ряд круглых фанерных труб, сужавшихся к концу крыла. Площадь крыла составляла 122 м2, удлинение 14,45, сужение 3,03. Внутри труб должны были располагаться топливные баки. Склеенные между собой конические трубы оклеивались трехслойным набором, состоявшим из внутреннего и внешнего слоев фанеры и сосновых реек между ними. Некоторое представление о внутренней структуре конструкции крыла можно получить по фотографии макета отсека крыла. Общий вид одномоторного моноплана классической схемы со свободнонесущим крылом представлен на второй фотографии макета. Шасси на самолете отсутствовало. Взлет предполагалось выполнить с помощью сбрасываемой тележки, посадку – на подфюзеляжную лыжу.
Из приведенных зависимостей характеристик самолета от времени полета видно, что при посадочном весе самолета 10400 кг достигается дальность полета 45000 км (при его продолжительности 153 часа). Скорость полета – 300 км/час, высота на большей (заключительной) части полета – 6 км. Конечно, предлагая столь смелый проект, конструктор рисковал многим, но самая большая смелость и вера в успех требовались, безусловно, от летчика. Было несколько заседаний комиссии экспертов высшего уровня, и политическое решение высокого руководства должно было опираться на их мнение. Ученые – в пору, когда головы летели даже за малейшие промашки, — были осторожны, и Громову с самого начала пришлось настойчиво доказывать, что основные критические замечания и сомнения скептиков в целом не основательны. Пришлось доказывать многое. В частности, надо было убедить, что достаточно обоснован выбор деревянной конструкции самолета. Кирштейн был отличным авиамоделистом и видел чисто технологические преимущества дерева как конструкционного материала перед металлом. Это касалось, прежде всего, качества поверхности и точности выдерживания профиля крыла. Выполнение заданных весьма жестких требований обеспечивалось использованием толстой обшивки крыла, состоявшей из склеенных между собой продольных реек и приклеенных к ним листов фанеры. Другой основной силовой элемент крыла – длинные конические трубы – в то время также относительно проще было изготавливать из клееной фанеры, нежели из металла. Вопросы веса конструкции при всей их важности имели подчиненное значение. Особое значение имела простота конструкции, возможность быстрого изготовления самолета с высоким аэродинамическим качеством на любом авиационном заводе. Немало сомнений было связано с дизельным мотором АЧ-30. Он был создан и нашел применение еще в войну. Конструктор мотора Алексей Дмитриевич Чаромский перед войной четыре года провел в «шарашке», хотя был известен как один из лучших двигателистов, создателей Центрального института авиационного моторостроения. Чаромский был высшим авторитетом в стране в области дизельного моторостроения, и он без колебаний поддержал Кирштейна и Громова.
Сохранились пометки, сделанные рукой Михаила Михайловича 15 октября 1947 г. на первом заключении комиссии:
«1. Мотор может быть доведен до гарантийной работы в 150 часов, и это не неразрешимая задача;
2. Комфорт? Ни в какой степени степени не может явиться причиной, препятствующей в рекордном случае – это легко доказать примерами уже имевших место случаев в длительных перелетах;
3. Ненадежность конструкции ничем не доказывается;
4. Рекордные специальные самолеты никогда и нигде не использовались как военные или гражданские… Рекордные самолеты нужны для разрешения проблемных специальных вопросов… В этом их ценность и быстрейший сдвиг техники в определенном целеустремленном направлении…
…В задачу комиссии не следовало вносить принципиальную необходимость рекорда, а следовало определить техническую возможность, которая на лицо имеется и комиссией, в сущности, подтверждается. Такие дальние самолеты и всех стран мира пока летают на указанных принципах».
После вторичного рассмотрения экспертная комиссия с некоторыми оговорками практически одобрила проект и дала рекомендации для начала рабочего проектирования самолета. Но нашлись влиятельные, сверхосторожные и ревнивые скептики среди известных конструкторов, а также функционеров министерства авиационной промышленности, сумевшие постепенно, тихо загнать чужой для них и опасный проект в тупик… Авиаконструктор О.К. Антонов, работавший в то время в Новосибирске, и академик М.В. Келдыш — из ЦАГИ, хорошо знавшие конструктора и его смелый проект, не сомневались в его реализуемости, но зная также «кухню» на самом верху, предостерегали энтузиастов: «Не пробьете!»
Нина Георгиевна Громова, супруга летчика, не знала об этом проекте почти ничего (в вопросах, касавшихся работы, Михаил Михайлович был всегда замкнут и немногословен даже с самым близким человеком). Но, как она вспоминала недавно, однажды, году в 48-м, к ним на дачу приезжали конструкторы А.Н. Туполев и А.А. Архангельский. Запомнился итог их разговоров с мужем: в стране послевоенная разруха, сейчас не до рекордных перелетов. Громов видел, что материальные издержки поддержанного им проекта самолета — предельно простой конструкции, оснащенного вполне освоенным дизельным мотором, — ничто по сравнению с важностью достигаемого результата. Чтобы убедиться в этом, возможно, после тех самых споров на даче, Громов, как рассказывал мне уже Кирштейн, продиктовал текст письма, переданного в августе 1948 г. в Кремль:

«Товарищ Сталин!
В настоящее время разработан эскизный проект специального рекордного самолета, способного выполнить беспосадочный кругосветный перелет. Проект дважды рассмотрен экспертной комиссией Министерства авиационной промышленности, признавшей, что проект свидетельствует о возможности такого перелета.
Нужен ли сейчас нашей стране самолет для совершения беспосадочного перелета вокруг земного шара?
Инженер ЦАГИ Б.А. Кирштейн
Герой Советского Союза М.М. Громов».

В конце августа 1948 г. Громова и Кирштейна пригласили на расширенное заседание к военному министру Н.А. Булганину, которому Сталин поручил разобраться с инициативой Громова и представить свои предложения. Одним из тех, кто на совещании горячо поддержал инициативу, был Г.Ф. Байдуков. Явно положительно был настроен и военный министр, не скрывавший заинтересованности Правительства перелетом. Несмотря на очевидную осторожность и критические замечания А.Н.Туполева и С.В.Ильюшина, а также министерских чинов авиационной промышленности по стоимости, срокам реализации проекта и т.д., Булганин обещал всемерную помощь… Громов когда-то в войну говорил Сталину, что считает себя слугой народа и готов работать там, где нужно стране. Борясь за беспримерный, но рискованный проект, он, опять-таки, думал не столько о себе, сколько о своей стране. О ней в самом конце своей замечательной книги воспоминаний, подводя главный итог, он напишет пронзительные слова: «Больше всего на свете я люблю свою Родину, со всеми ее достоинствами и недостатками…» После совещания у Булганина до Громова, понявшего вскоре бессмысленность новых усилий, окольными путями стала доходить информация о каких-то положительных решениях наверху, но постепенно и умело разговоры о проекте стали заглушаться… По всей видимости, этот его «холостой выстрел» был настолько обиден Громову, что он об этом удивительном проекте никогда не говорил (в отличие от аналогичного проекта БОК, о котором упомянул в книге своих воспоминаний).
Лишь спустя почти 40 лет, в декабре 1986 г. впервые был выполнен беспосадочный перелет вокруг земного шара. Его в течение 9 дней совершили Джин Егер и Берт Рутан на оригинальном самолете «Вояджер». Подобно Ю.А. Гагарину в космонавтике, они вписали в историю авиации не только свои имена…
Десятилетия в конце своей жизни официальными властями Михаил Михайлович был отлучен от авиации. С 1949 до 1955 г. он возглавлял Управление летной службы Министерства авиационной промышленности. Задачами управления было обеспечение летных испытаний опытных самолетов, а также подтверждение высоких летных характеристик и надежности серийно выпускаемых самолетов. Многие летчики-испытатели сохранили об этом периоде работы Громова, не говоря уже о его собственной уникальной карьере испытателя и участника выдающихся перелетов, самое доброе, порою восторженное воспоминание. Один из выдающихся советских летчиков-испытателей Юрий Гарнаев, чрезвычайно трудно пробивавшийся в испытатели, благодарно говорил: «Когда передо мной закрывали двери, Громов впускал меня через окно». Михаил Михайлович предъявлял исключительно жесткие требования к людям, стремившимся в испытатели. Военный летчик Гарнаев в 1945 г. провинился и был осужден, работал по освобождении из заключения слесарем в ЛИИ, техником и парашютистом, наконец, заведующим клубом. Громов сумел оценить настойчивость Гарнаева в достижении поставленной цели – вернуться к летной работе, — а, главное, сумел увидеть его талант яркого, универсального испытателя…
У Громова было хорошее взаимопонимание с такими руководителями авиационной промышленности, как А.И. Шахурин и, особенно, М.В. Хруничев. Осложнения наступили, когда в 1953 г. Хруничева на посту министра сменил П.В. Дементьев. Громов имел неосторожность возражать ему в вопросах, в которых разбирался лучше кого бы то ни было – в летных испытаниях. Дементьев более всего был озабочен бесперебойным выпуском самолетов на серийных заводах, Громова же беспокоило также строгое подтверждение качества выпускаемых самолетов. Дементьев заставил Громова уйти. Уйти в 56 лет, причем так, что ни один Генеральный конструктор, в том числе А.Н. Туполев, ни один руководитель, в том числе начальник ЦАГИ, не предложили ему работы. Многим ему обязанный С.П. Королев, будучи уже всесильным, о Громове также не вспомнил. Как не вспомнили генерал-полковника авиации и незаурядного военачальника – военные. Как не вспомнили профессора Громова академические круги. В каком-то смысле он оказался «чужим среди своих». Никто из летчиков-испытателей, даже военных, не имел столь высокого генеральского чина, как он, но сам Громов не считал себя человеком военным – скорее гуманитарием: музыкантом, театралом, художником… Он глубоко интересовался проблемами психологии, генетики, спорта высших достижений, но для специалистов в этих областях он оставался, прежде всего, знаменитым летчиком. Громов ни в чем не довольствовался малым – даже в старости. Обиды человека, который еще в 30-е годы был удостоен высших международных наград и титулов, а теперь забытого в собственной стране, униженного как морально, так и материально, можно только представить. Однажды, правда, позвонил сам Леонид Ильич Брежнев и поздравил с днем рождения… Михаил Михайлович не был обделен добрыми друзьями, талантливыми и преданными, о которых с такой любовью и открытостью он писал в своих воспоминаниях. Грело душу уважение многих ярких личностей в авиации, таких, как С.Н. Анохин, М.А. Нюхтиков, В.К. Коккинаки, Р.И. Капрэлян, В.В. Решетников… Но это только усиливало переживания хоть и «железного», но ранимого Громова от чьего-то предательства (было и такое), а, главное, — от сознания собственной невостребованности для большого, достойного дела в авиации. Важной представительской роли, которую он играл в общественной жизни страны, в любимых видах спорта (в тяжелой атлетике и конном спорте), ему, высшему профессионалу прежде всего в авиации, было, очевидно, недостаточно. В итоге, резко обострились проблемы с сердцем, настроение упало настолько, что Михаил Михайлович оказался даже на грани самоубийства. Спасли мудрость и тепло семьи: жены Нины Георгиевны и дочери Софочки… Спасла любовь к природе и искусству. Спасла привязанность к лошадям и собакам, отвечавшим пониманием, лаской, преданностью… Именно преданность высоким принципам, преданность друзьям и учителям, преданность авиации и школе ЦАГИ были, кажется, доминантой жизни Громова. За всю долгую и яркую историю ЦАГИ, пожалуй, никто не поднялся до столь высокой оценки его деятельности, как Громов, писавший: «Единственным источником научного авиационного прогресса был и остается ЦАГИ». В ЦАГИ раскрылись многие выдающиеся таланты нашей страны и мира. Среди них одним из самых ярких, своеобразных и многогранных был талант летчика и человека Михаила Михайловича Громова. В институте помнят и любят его. В стенной газете ЦАГИ, выпущенной к 80-летию Громова, летчик рассказал не только о своем позывном – «Стрела», но и о столь же целеустремленном девизе: «Сегодня сделать лучше, чем было вчера, сделать лучше других. Только вперед!»
Мы, по обыкновению своему, не воздали должного живому Громову. Он прожил удивительно яркую жизнь, полную драматических, а в последние годы и трагических событий. В одной из американских книг об «отважных мужчинах» есть такие строки: «Громов был больше, чем опытный, искусный пилот. Он был мечтателем, смотревшим на землю сверху, как и должен смотреть на нее авиатор, летающий на большие расстояния». Да, он был романтиком. Но мало кто так прочно стоял на земле, мало кто так много знал и умел, мало кто так чувствовал и ценил возвышенное. В полном соответствии с нешуточным «предписанием» Э. Хэмингуэя для настоящих мужчин, у Громова было четыре жены, и он был при этом образцом порядочности в личной жизни. Он совершал подвиги в небе и оставался скромным на земле. В нем соединилось столько талантов, около него было столько выдающихся людей, что трудно представить более содержательную, более значительную и более неразгаданную личность… Казалось, такие люди — главное богатство страны, и о них должны быть написаны тома. Но давно уже на сцене — другие герои. Можно лишь надеяться, что время достойного признания Михаила Михайловича Громова еще придет.

Геннадий Амирьянц,
доктор технических наук
Авиапанорама №6-2008