Маргарита лянге. Маргарита Лянге, член путинского Совета: А для чего России телеканал на языках народов страны? Ваше отношение к понятию «толерантность»

• С 1991 г. на «Радио России» — специальный корреспондент по этническим проблемам, комментатор, ведущая прямого эфира. С 1999 г. по 2006 — руководитель PR-отдела радиостанции. С февраля 2006 по апрель 2008 возглавляла объединенную PR-службу радиостанций ВГТРК («Маяк», «Юность», «Радио России», радио «Культура», «Вести FM»).
• Стаж работы в журналистке 27 лет, из них 19 лет на «Радио России» в должности специального корреспондента, ведущего прямого эфира, информационно-аналитических и авторских программ, советника генерального директора по связям с общественностью (с 1998 г. по н. в.).
• Является автором ряда научных публикаций на тему государственной информационной политики в полиэтничном государстве, борьбы с ксенофобией и этническим экстремизмом в СМИ. Инициатор создания и руководителем межэтнического пресс-клуба (2002 г.) и Гильдии межэтнической журналистики (2003 г.), заместителем Председателя Ассамблеи народов России (с 2007 г.), кооперированным членом комиссии по межнациональным отношениям и свободе совести Общественной палаты РФ (с 2008 г.).
• Авторские творческие проекты Маргариты Арвитовны Лянге получили высшие награды таких всероссийских конкурсов, как «Патриот России» (главный приз), «СМИротворец» (главный приз), «Серебряный Лучник» (диплом), и др., а также премию г. Москвы в области журналистики. Маргарита Арвитовна награждена Специальным дипломом жюри XVII Международного фестиваля журналистов «Вся Россия - 2013» за документальный фильм «Единство непохожих» (ТК «Артком», г. Москва, авторы - Маргарита Лянге, Анастасия Мартынова). Является членом Союза журналистов России.

В рамках проекта Реальные люди 2.0 мы беседуем с гостями о важнейших событиях, которые влияют на нашу с вами жизнь. Гостем сегодняшнего выпуска стала член Совета при президенте России по межнациональным отношениям Маргарита Лянге. Она рассказала о том, почему считает языковую политику Владимира Путина правильной. Для удобства читателей мы публикуем выдержки из беседы в текстовом виде и полную версию на видео.

О СОСТОЯНИИ МЕЖНАЦИОНАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ В РОССИИ: "СРЕДНЯЯ ТЕМПЕРАТУРА ПО БОЛЬНИЦЕ ОЧЕНЬ ХОРОШАЯ ​"

У нас есть официальная статистика, которая очень такая радужная, я бы даже сказала. Порядка 80% (а в некоторых регионах и больше) людей положительно оценивают межнациональные отношения. У меня, честно говоря, эта радужность вызывает некоторые сомнения. Я не могу сказать, что межнациональные отношения у нас плохие. Но цифра 80% меня немного настораживает. Мы помним совсем недавно в 2013 году цифры были другие. Там было порядка 49% людей, которые считают, что отношения не очень хорошие. И чтобы так сильно измениться за 4-5 лет, наверное, должно было что-то произойти. Мне кажется, тут какое-то сочетание факторов. Во-первых, конечно, очень мощное внешнее давление, которое заставляет забыть о каких-то внутренних проблемах. Безусловно, это тоже сыграло роль. Но, наверное, здесь есть и моменты, связанные с тем, как задавать вопрос по поводу удовлетворенности межнациональными отношениями. Ну вот так, как его задали. Причем самые разные социологические службы дают приблизительно одну и ту же цифру - больше 80%. То есть можно было бы сказать, что, наверное, этой проблемы в стране и нет. Но мне кажется, что это какая-то игра цифр, за которыми, безусловно, есть положительный рост, но нам есть еще над чем работать. Потому что, если мы скажем, что у нас вообще эта проблема решена, мы вспомним Советский союз, когда у нас была дружба народов, национальный вопрос решен. А как только случились сложные социально-экономические сдвиги в нашем государстве, выяснилось, что вот этот национальный вопрос больше всего и полыхнул. То есть он имеет такое свойство затухать и возбуждаться в каких-то критических ситуациях. Поэтому, уважая мнение наших социологов, которые дают нам такие замечательные цифры, я все-таки думаю, что может быть нужно более придирчиво что ли относиться к этим результатам. Может быть повнимательнее посмотреть по регионам, у кого что происходит. Ну а так, средняя температура по больнице очень хорошая.

О ЯЗЫКОВОЙ ПОЛИТИКЕ ВЛАСТЕЙ

Я поддерживаю позицию равного доступа к образованию и к изучению родных языков. Я не поддерживаю позицию, при которой у нас граждане России делятся на первый и второй сорт. Вот эту позицию я не поддерживаю. А у нас де-факто так и получилось. И почему-то всем было удобно не обращать на это внимание.

Вы сказали, что граждан делили на первый и второй сорт. В Республике Татарстан два государственных языка. Один язык обязательный, другой - нет. Это не деление на сорта?

А я думаю, это большой вопрос по поводу того, как мы начали жонглировать терминологией. Вот у нас государственный язык такой, государственный язык сякой. У нас, если мы вспомним, в начале 1990-х в Татарстане было половина русских, половина у нас былы представители других народов. Потом у нас каким-то чудесным образом начала смещаться эта демографическая история. Здесь тоже большие вопросы, почему это произошло. Вы знаете, я со многими людьми говорила, которые живут в Татарстане и уехали из Татарстана по ряду причин. Меня всегда удивляло отношение людей, которые решили... Не знаю, что это, какая-то форма выдавливания что ли всех остальных. Вы знаете под флагом любви к родному языку...

Я тоже вас сейчас прерву. Вы говорите, что это была форма выдавливания. Я так понимаю, что русскоязычных другими. Скажите, пожалуйста, а вот в ситуации, в которой все должны учить русский язык, и не должны учить татарский язык, это форма выдавливания татарской части населения?

Ни в коем случае, это не выдавливание языка. Давайте мы посмотрим, что у нас есть язык межнационального отношения. Понимаете, вы опять передергиваете. У нас есть государственный язык - русский язык.

- В Татарстане их два.

У меня большие вопросы по поводу того, что начали подменять термины. Я с этого начала, а вы меня прервали. Называть, что у нас два государственных языка... Вы знаете, у нас одно государство. Называется Российское государство.

- Но она федерация.

У нас государственный язык по большому счету, наверное, должен быть один, благодаря которому мы друг с другом общаемся. Посмотрите в Дагестане, из которого вы приехали.

- Я не приехал из Дагестана.

О ГОСУДАРСТВЕННОМ ЯЗЫКЕ

Вот когда мы стали говорить, что у нас есть и тут государственный язык, и тут государственный, и еще какой-то государственный. Наверное, вот здесь была какая-то терминологическая мина зарыта. Государственный язык у нас для всех один. Он русский. А дальше начинаются родные языки, территориальные, какие угодно. Можно было хорошо подумать над этой терминологией. Но кому-то очень было удобно...

Маргарита, мы же не можем игнорировать Конституцию Российской Федерации, где русским по белому написано, что во-первых, РФ - является федерацией. Во-вторых, у республик РФ могут быть свои госязыки. Соответствующим образом республики установили свои госязыки. Более того, по Конституции РФ, республики являются государствами. Я хотел бы вам напомнить, что это зафиксировано в Конституции РФ.

У нас в Конституции зафиксировано право на сохранение родного языка и создание условий для его изучения. У нас не зафиксировано то, что сейчас передергивают многие активисты. Они хотят право сделать обязанностью.

У нас в России так получилось, что не фиксируется этничность. Очень много было споров по этому поводу. Вы прекрасно знаете, когда у нас из паспортов исчезла графа "этничность". Исчезла?

- Да, но в переписи она остается.

Ну вы будете по переписи сравнивать. Перепись у нас анонимная. Как вы будете людей вычислять. Там нет ни фамилий, ничего. Она у нас анонимная. Поэтому у нас здесь возник интересный конфликт. С одной стороны, у нас этничность не зафиксирована, а с другой стороны, у нас есть целый блок в законодательстве, который связан с этничностью. И вот здесь, мне кажется, главная проблема, над которой надо работать. Вернемся к языкам, в языках-то у нас как получилось? У нас гарантировано право на сохранение, но нет обязаннсоти. Вот мы тебе клеймо на лбу поставим, значит, ты такой национальности, а ну-ка иди и учи языка. У нас масса людей разных национальностей в одной семье - пять, шесть, восемь национальностей встречаются. У нас полно сюжетов на эту тему, полно материалов. И люди в раной степени любят и одно, и второе, и третье...

О ЛИЧНОМ: "ДЕЛО В БАБУШКАХ"

Мы перейдем в практическую плоскость. В своих интервью вы много раз говорили о том, что вы являетесь этнически немкой. Скажите, пожалуйста, вы говорите на немецком языке?

Я говорю не на родном языке. Это скорее Hochdeutsch (немецкий литературный язык, который значительно отличается от диалектов немецкого языка, поэтому знание литературной нормы не гарантирует понимание речи на родном немецком диалекте - примечание "Idel.Реалии" ) . Для моего отца он был родной, потому что он вырос в среде, и у него первый язык был немецкий.

- А скажите, почему вы не владеете своим родным языком?

Ну как, я владею, но не владею как родным. Понимаете, что это большая разница. Потому что я выросла с русской бабушкой. А вот мои двоюродные, которые выросли с немецкой бабушкой... Вы знаете, вы удивитесь. У нас у всех, у моего отца, у его брата и у его сестры все супруги разных национальностей. Все не немецкой национальности. Моя мама - русская. Жена старшего брата - полька. У сестры, там вообще первый муж был откуда-то из Дагестана, а второй - белорус. Так вот, все, кто вырос с немецкой бабушкой, несмотря на то, что они имеют очень восточный вид, и вот мой брат, Владимир Анварович, что собственно по отчеству, для него немецкий более родной язык. Может быть он не знает литературного языка, но он с детства говорил с бабушкой. Дело в бабушках.

Скажите, пожалуйста, ситуация немцев произойдет у татар, вы не боитесь, что татары повторят судьбу немцев (речь о немцах СССР, которых осталось не более 400 тыс. человек в России, хотя было несколько миллионов человек -​ "Idel.Реалии")? Вы знаете, что произошло с большим количеством немцев. И даже с теми, которые сейчас живут в России. Они в основном не владеют родным языком.

Вы знаете, не согласна, потому что сейчас тенденция немного другая. Они овладели языком. Сейчас даже больше владеют, чем 10-15 лет тому назад.

- Больше - это какой процент? (Напомним, по Всероссийской переписи населения 2010 года из около 400 тыс немцев только чуть больше 85 тыс владеют немецким, не факт, что родным -​ "Idel.Реалии") .

-​ Когда собирается Федеральная немецкая национально-культурная автономия... Я сужу по этому. В начале 1990-х все говорили на собраниях по-русски. Это было как-то естественно. Сейчас, если вы придете на любое мероприятие российских немцев, то большая часть будет проходить на немецком языке. Это очень показательно. (По Всероссийской переписи 2002 года в России проживало почти 600 тыс немцев, из них немецким владело чуть меньше 190 тыс человек - "Idel.Реалии").

- На литературном, а не на родном. Это все-таки разные вещи.

Конечно, разные вещи, я об этом и говорю. Это вот большая беда, потому что было минимум шесть диалектов. Вот я покажу, шесть диалектов у российских немцев. И я, приезжая в деревню, некоторые слова вообще не понимала. Совершенно другие буквы, другие... Конструкция вроде бы та же, но слова произносятся так, что ты можешь только догадаться, что это за слово. Ну да так получилось, многие вещи из-за этого утеряны. Я не думаю, что так произойдет с татарским народом. Ни в коем случае, потому что совершенно другая система и другое отношение к языку и больше браков, в которых татарских бабушек очень много. Вот я сказала, что у нас была польская бабушку, русская бабушка, с которой я выросла, немецкая бабушка, с которой выросли мои другие двоюродные братья и сестры. И оказалось, что владение языком с этим тоже связано. Сейчас немножко другая ситуация. Мы все-таки в советское время росли. Но там тоже были возможности. Ну, наверное, можно было бы и дальше учить тот же казахский язык. Кстати, эти знания, которые я получила за первые три года в маленьком возрасте, до сих пор очень помогают мне. Я тюркские имена не путаю, я их правильно ударяю, я их быстро запоминаю. Для меня в этом нет проблемы. И мне кажется, что это большой плюс. Большой плюс именно такой добровольности. Здесь важная вещь - сделать привлекательным изучение языков, чтобы люди не бегали. В чем сейчас проблема? Вот даже татары, даже башкиры откажутся от своего языка.

ОБ ОБЯЗАТЕЛЬСТВАХ

-​ Вы член президентского Совета по межнациональным отношениям. Есть что-то, с чем вы не согласны с Владимиром Путиным в этнической политике?

-​ Я участвовала в создании Стратегии госнацполитики, в части информационного сопровождения. Меня может быть не устраивает то, как этническая политика реализуется на местах. Я об этом очень открыто и жестко говорю. Меня, например, не устраивает отсутствие в информационном поле в федеральном эфире форматов, связанных с национальным вопросом. Я об этом тоже открыто говорила. И вы знаете в прошлом году достаточно жестко выступила и мне достаточно жестко ответили всякие наши чиновники и все остальные.

- Почему нет федерального канала, который вещал бы на языках народов России?

-​ Он не нужен, потому что. Вы понимаете, вы опять мыслите категориями, извините, маленькой Европы, где с одного конца в другой можно проехать за полтора часа. Посмотрите, у нас 193 народа. Мы уже думали об этом, когда 10 лет тому назад эта идея возникла. Давайте поделим весь эфир, 24 часа эфира, у нас же по Конституции РФ все равны. У нас есть алеуты, которых осталось совсем чуть-чуть, но им должно быть предоставлено такое же время.

- Но у нас есть 5,5 млн татар.

-​ А мы будем по численности время давать или все-таки равное? Равное, по Конституции, на которую вы активно ссылались. По Конституции неважно, вас 5 млн или 600 человек. Вы имеете одинаковые права.

- Получается, поэтому ничего не надо делать?

-​ Ничего подобного. Это делается и делается на местах. У нас очень серьезные вещи, которые можно делать на региональном уровне.

Вы являетесь человеком, который делает конкурс СМИротворец. На проведение этого конкурса вы получаете правительственные средства.

-​ Абсолютно неверное, на проведение этого конкурса разыгрывается конкурс.

- Я понимаю, но откуда деньги?

Нет, правительственных средств нет. Вы выходите на тендер. Понимаете, абсурдность ситуации в том, что, придумав проект, мой авторский проект, я за него каждый год должна бороться.

- Подождите, это бюджетные деньги?

Это бюджетные средства, но это не значит, что их дадут вообще. Я, придумав проект, получается, еще и должна бороться за него каждый год. Это очень интересная ситуация.

- В любом случае, вы реализуете этот проект. На практике так получалось?

-​ Да, конечно.

- Вы не чувствуете себя обязанной властям за то, что вам дают деньги на такой прекрасный проект?

-​ Нет, не чувствую, потому что... Более того, я учу журналистов на своих семинарах, часто и власть, и говорю им открыто на разных уровнях о том, что выделяются деньги, выделяются средства не на власть, а на национальную политику. Если что-то делается не так, наша обязанность - критиковать эту национальную политику.

Подписывайтесь на наш канал в и узнавайте, кто будет следующим гостем проекта Реальные люди 2.0, и многое другое.

Председатель Гильдии межэтнической журналистики, советник директора по связям с общественностью ГРК «Радио России». Маргарита Лянге окончила факультет журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова, исторический факультет МГУ и аспирантуру Российской академии госслужбы. На «Радио России» с 1991 г. — спецкорр по этническим проблемам, комментатор, ведущая прямого эфира. С 1999 г. по 2006 — руководитель PR-отдела радиостанции. С февраля 2006 по апрель 2008 возглавляла объединенную PR-службу радиостанций ВГТРК («Маяк», «Юность», «Радио России», радио «Культура», «Вести FM»). Автор ряда научных публикаций на тему государственной информационной политики в полиэтничном государстве, борьбы с ксенофобией и этническим экстремизмом в СМИ. Инициатор создания и руководитель межэтнического пресс-клуба (2002 г) и Гильдии межэтнической журналистики (2003 г). Заместитель Председателя Ассамблеи народов России (с 2007 г), кооперированный член комиссии по межнациональным отношениям и свободе совести Общественной палаты РФ (с 2008 г). Является главным редактором приложения «Национальный акцент» к газете «Аргументы недели» — общероссийского печатного издания о современной этнической жизни России.

Ее кипучая деятельность привела к созданию Гильдии межэтнической журналистики, Школы межэтнической журналистики, а также многих других авторских проектов, в рамках которых людей разных национальностей учат дружить, любить собственную культуру и уважать чужую. Она – президент Гильдии межэтнической журналистики, член Совета при Президенте России по межнациональным отношениям, академик Евразийской академии ТВ и радио, заместитель председателя Совета Ассамблеи народов России.
В Якутск Маргарита Лянге приехала для участия в межрегиональной научно-практической конференции «Информационное сопровождение реализации государственной национальной политики и проблемы межэтнической тематики в информационном пространстве» и проведения окружного этапа Всероссийского конкурса на лучшее освещение вопросов межнациональных и этноконфессиональных отношений «СМИротворец-2017», посвященных 385-летию вхождения Якутии в состав Российского государства, 95-летию образования ЯАССР и 25-летию Конституции РС(Я).

– Вы в первый раз в Якутии?
– Нет, это уже четвертый мой приезд.

– Какие у вас впечатления от Якутска? Меняется ли он?
– Ситуация у вас хорошая, достаточно стабильная. Я вижу, что город постоянно развивается. Любое экономическое развитие – оно, конечно, с одной стороны, очень привлекает мигрантов, но, с другой, является признаком того, что есть какая-то положительная динамика. Значит, люди живут неплохо.
Вижу, что Якутск стал намного краше, дороги – определенно лучше. Даже по сравнению с тем, что было 5 лет назад. Можно сказать, я это почувствовала на себе: раньше были такие колдобины-колдобинами, а сейчас едешь и – хорошо.

– Что сподвигло вас заняться именно межэтнической журналистикой?
– Мне всегда это было интересно, и я никогда не понимала, почему. Знаете, я даже диплом написала в университете по русским традициям.
Мне кажется, что во всей традиционной культуре лежит такой пласт невостребованной информации, что было бы неправильно ее не использовать. Ведь это такое же богатство, как, например, алмазы, углеводород, золото и т.д. Это богатство, которое нам оставили предки. Традиционная культура учит, как правильно жить, как правильно жениться, как правильно детей растить, чтобы они были здоровыми. В конце концов, традиционная культура – она вся про то, как быть счастливым. Вот и чего бы этим не пользоваться-то? Это же огромное богатство.
А мы, знаете, каждый раз будто с чистого листа начинаем. Как будто до нас ничего не было, а мы, не знаю, с Марса или с Луны вдруг свалились и начинаем что-то придумывать. Ничего особенного не надо придумывать, все давным-давно придумано до нас. Нужно только интерпретировать это для дня сегодняшнего, чуть-чуть видоизменив. В этом и состоит задача. И, мне кажется, что в медиа эта тема должна обязательно присутствовать.
Мне это всегда было интересно, даже не знаю, почему. Хотя я начинала свою журналистскую работу тогда, когда мне часто говорили: «Что? Ты правда хочешь этим заниматься? Кому это вообще надо?». Это был еще советский период, и тогда меня пригласили работать в «Комсомольскую правду». А «Комсомольская правда»– это было самое крутое, что тогда можно было придумать. И я отказалась к ним пойти, так как они сказали, что мне можно писать про что угодно, но только не на межэтническую тематику: мол, им это совершенно не интересно. Тогда я ответила, что в таком случае и мне у вас не интересно. В 22 года можно, наверное, такое себе позволить (смеется).

– С того момента, как вы начали свою работу, какие изменения, по вашему мнению, произошли в этой сфере?
– Конечно, все сильно изменилось. Общество начинает понимать, насколько это важная часть жизни. Нельзя забывать свои корни! Дело не в том, какой у нас разрез глаз, а в том, что у нас внутри, на какие мелодии мы откликаемся, что считаем справедливым или несправедливым. На самом деле, это все заложено в процессе воспитании и, еще глубже, в традиционной культуре.

– А сами вы, как я слышал, родом из Казахстана?
– Да, я родилась в Казахстане.

– Но фамилия у вас не казахская…
– Немецкая. Мои предки – российские немцы, их выселили в Северный Казахстан. Там, собственно, родился мой отец, там родилась я и учила казахский язык. А затем, еще ребенком, меня увезли в Москву.

– Казахский язык помните?
– Сейчас только считать могу (считает до десяти на казахском). Могу вспомнить какие-то слова, узнаю на слух. То есть тюркская речь – она для меня не чужая, я ее абсолютно точно идентифицирую. Например, не путаю тюркские имена. В Казахстане я себя очень комфортно чувствую с людьми азиатской, тюркской внешности. Некоторые напрягаются, когда попадают в такую обстановку, а мне, вот, приятно. Я в Бурятию приезжаю, и мне будто все родные. Это все как-то чисто субъективно – ощущения родом из детства.

– В этот приезд в Якутск вы заключили соглашение с Ассоциацией национальных СМИ. В чем его суть?
– Суть заключается во взаимопомощи. Ваша Ассоциация новая, появилась недавно, а наша Гильдия существует давно. Я думаю, что мы будем друг другу полезны.

– Каковы у вас планы на будущее?
– У нас в гильдии много креативных людей. Сейчас в ее составе уже почти 200 человек в более чем 40 регионах. Когда мы встречаемся, у нас обязательно что-нибудь рождается. Например, Школа межэтнической журналистики родилась, когда мы просто собрались все вместе и начали рассуждать, что все стали сильно взрослыми, а где же молодняк? (смеется). Таким образом и начали учить. А теперь среди нас уже достаточно молодых людей, и мы видим, что среди победителей конкурса «СМИротворец» их тоже стало много.
Все это происходит поступательно. Мы и дальше будем проводить конкурсы, делать проекты. Была даже идея выходить уже на мировой уровень. Но пока, думаю, хватает и внутрироссийских тем, а уж потом…

– Что вы думаете о нынешней мировой обстановке, когда, в частности, извне ведется политика изоляции России?
– Я думаю, что нам не надо этого бояться. Такое происходит не в первый раз в нашей истории. Просто надо хорошо знать историю и понимать, что наша сила не во внешнем мире, а в том, что внутри нас самих. В нашей культуре, в наших основах… И даже если весь мир от нас отвернется – а это маловероятно, то думаю, что для такой многообразной и настолько территориально великой страны, как Россия, это не значит ничего.
Разве что дополнительный стимул для развития, что сейчас, собственно, и происходит.

Дьулус БОРОЧКОВ

Президент Гильдии межэтнической журналистики рассказала слушателям петербургской Школы межэтнической журналистики, почему в этой профессиональной сфере не всё в порядке. И предположила, как это можно исправить.

Проблема первая: журналисты - лентяи
«Мы собрали в Ижевске местных журналистов. Я, приехавшая из Москвы и бывшая у бесермян два раза, начинаю им рассказывать, какие там есть интересные люди в деревнях. Они действующие журналисты, за ними серьёзные ресурсы… Потом они мне говорят такую фразу, что я просто падаю под стол и начинаю считать до десяти, чтобы не начать ругаться: «Хорошо, что вы нам рассказали. Мы теперь понимаем, что хотим в эту семью, в эту, в эту… А то приехали в деревню - и что, теперь искать героев?».
Есть такая прослойка журналистов, которая не хочет бегать по деревням - там всего две улицы. Это же самое интересное, что есть в нашей профессии! Что делать с поколением журналистов, которым не интересны герои? Я думаю: вдруг я ещё кого-то не увидела? А они приедут только к тем, про кого им рассказали.
Мне всегда хочется, чтобы мы приезжали в места, где живут настоящие люди, и пытались с ними беседовать. А сейчас с журналистикой происходит что-то нехорошее.

Проблема вторая: «страдательный залог»
Легко делать материал, когда кого-то убили. Не надо много ума, чтобы сказать: «А-а-а! На Невском пожар!». Чтобы рассказать что-то другое про Невский, нужно больше знаний.
Когда говорит какой-нибудь товарищ с трибуны в очередной раз: «Народ умирает, язык умирает, нам всем плохо», - мы становимся орудием в их руках. Фактически они через нас решают какие-то свои цели. Должен быть какой-то выход.
Хочется реальности. Люди устали, что власть приходит и говорит: «Дайте нам больше позитива в национальном вопросе». Я сразу беру микрофон и говорю: «А давайте мы объективно лучше расскажем. И в плюс, и в минус - одинаковое искажение информации. А в результате потеря доверия. Ведь возникает вопрос: если у нас всё хорошо, все поют, все танцуют, дружба народов, а кто тогда периодически арматурой друг друга шарашит - неизвестно…».

Проблема третья: чувствительные герои
Когда вы приходите со взглядом человека не изнутри, их [героев] страшно обижает и возмущает, что вы в них не влюбились с первого взгляда. А вы и не обязаны были. Что-то не устраивает? Расскажите в соцсетях, что всё у вас хорошо. А мы рассказываем, как мы это видим. Никогда не бойтесь, когда вам говорят, что вы что-то должны - вы ничего не должны.
С другой стороны, безопасность наших героев - это важная вещь. Приходится что-то убирать, потому что человек раскрылся перед тобой, а дальше уже твоя ответственность. Как ты это используешь: прославиться и сделать «вах» или рассказать так, чтобы твоему герою потом не пролетело?

Проблема четвёртая: зависимость этножурналистов от местной власти
Региональная этножурналистика часто очень зарегламентированная. И журналисты там вынуждены ходить строем. Там а) мало денег; б) мало аудитории; в) нужно знать язык. Сплошные засады… если туда идти, это маленький подвиг профессиональный. Должна быть сильная внутренняя мотивация.
Там стало так безлюдно и низкопрофессионально не просто так. Они [этнические СМИ] вроде кому-то нужны для укрепления языка, но кому - непонятно. Это всё существует, как правило, на государственные деньги. Но государство не понимает, что даёт деньги на сохранение языка, а не на прославление себя. Это тоже нужно уметь сказать, для этого нужен определённый вес. Этнические СМИ зачастую находятся в ущербном состоянии. Есть исключения, конечно. Кроме изданий на базе республик. Республики вкачивают в этноСМИ деньги, но в ответ требуют абсолютной лояльности, там нельзя сказать ни слова против.

Проблема пятая, самая главная: сегментация информационного поля
Первый путь к расчленению страны - это расчленение информационного пространства. Неважно, по этническому признаку или территориальному. И искажается картина мира. Этому надо противостоять!

Нужно ли говорить, что нам не нравится [в приезжих]? Нужно ли формировать такую привычку - говорить о том, что у нас не принято? Какое нам нужно инфополе - единое или дроблёное?
Человек должен принимать правильные решения. После этой позорной истории в Кемерово, когда люди горели, а у нас все телевизионные информационные итоговые программы вышли, ни слова не сказав... Мы прекрасно знаем, что при орбитальном вещании у них было минимум шесть часов между выпусками. А регионы начали объявлять траур до общенационального. О чём это говорит? Для меня это показатель расбалансированности. Федеральные каналы не могли понять масштаб происшествия. Принятие неправильных решений и даже в каких-то случаях национализм можно предотвратить открытым информационным полем».

Записала Анастасия Генельт